Возрожденный Дракон - Страница 42

– Добро пожаловать, о прекрасная госпожа, да осияет Свет ваш путь! – замолол он языком. – Добро пожаловать к нам, люди добрые! Вам, верно, нужны сейчас уютные комнаты, добрый стол, но вначале – умыться, не так ли? Всеми благами жизни порадует вас наш "Прыжок"! У гостиницы отличный хозяин, господин Харод. Если вам что-то понадобится, кликните Саймона, он ради вас расшибется в лепешку! – Здесь он снова зевнул, в смущении прикрывая рот и стараясь поклоном упрятать зевок. – Я прошу вас простить меня, любезная госпожа! Издалека прибыли, верно? Весточек о Великой Охоте никаких не слыхали? Имею в виду Охоту за Рогом Валир. Или чего-нибудь о Лжедраконе? Говорят, в Тарабоне завелся Лжедракон… Нет, я спутал, он завелся в Арад Домане!

– Мы вовсе не из мест столь дальних прибыли, – молвил Лан, спешиваясь с коня. – Обо всех новостях тебе, Саймон, известно больше, чем мне!

– У вас в деревне, я вижу, сыграли свадьбу? – спросила Морейн у любителя зевать.

– Вы сказали свадьбу, прекрасная госпожа? Да целую череду свадеб! Просто какое-то свадебное нашествие! За последние двое суток оно нас прямо-таки одолело! Да во всей деревне, да на милю в округе ни одной женщины не сыщете, которая по летам годится для помолвки и которая осталась незамужней! Вот, представьте, даже вдовушка Джорат, так вот, даже она протянула под арками старичка Банаса, и оба они дали клятву, что никогда более в брак не вступят. Всех скрутил воедино будто какой-то смерч небывалый. А началось все с того, что Гилит, ткача деревенского дочка, приказала вдруг кузнецу Джону взять на ней и жениться, а тот уже старый, ему лучше ей в батюшки податься, а то и в деды. Но старый болван в ту минуту сбросил свой фартук. "Да! " – говорит. Тут она и заказала возвести там и тут ворота в свое будущее счастье. О приличествующем данному дельцу ожидании она и слушать не захотела, в чем все прочие дамы ее, безусловно, поддержали. Ну и пошли у нас свадьбы – что ни день, что ни ночь! Спим только урывками.

– Интересно весьма! – заметил Перрин, вклинившись в паузу, когда Саймон снова зевал. – Но не случилось ли тебе здесь увидеть молодого…

– Весьма, весьма занятно! – перебила его Морейн. – Я бы выслушала тебя, Саймон, быть может, позднее. А сейчас мы бы хотели поселиться в гостинице и поужинать…

Лан в это время показал Перрину рубящим жестом, что язык следует держать за зубами.

– Разумеется, о прекрасная госпожа! – ворковал Саймон. – Яства для вас. И комнаты! – Воззрясь снова на Лойала, Саймон смутился на миг, но продолжил: – Нам, видимо, придется поставить сразу две кровати в номер для… – Наклонившись поближе к Морейн, он понизил свой голос: – Извините меня, великолепная леди, но… гм… это на самом-то деле… он самый? Нет, поймите, я не хотел бы его обидеть… – поспешил он добавить.

Саймон вел речь недостаточно тихо, и уши Лойала раздраженно зашевелились.

– Я огир! А по-твоему, я кто? Троллок?

Услышав буханье его голоса, Саймон на шаг отступил.

– Троллок, да, господин, гм, верно я понял? Но я ведь взрослый уже, я в детские сказки не верю… Гм-гм, так вы говорите, что вы огир? Но огир – это тоже детская… Я имел в виду… То есть вы… – В отчаянии он отвернулся и крикнул кому-то в конюшню: – Нико! Пат-рим! Гости! Позаботьтесь об их лошадях!

Мгновенье спустя из конюшни вывалились двое мальчишек, волосы их были украшены сеном, оба они зевали и протирали глаза. Они взяли лошадей за поводья. Саймон все кланялся дорогим гостям и суетился перед ними, а Перрин перебросил переметные сумы и тюк с одеялом через плечо, взял свой лук и вошел вслед за Морейн и Ланом в гостиницу. Лойалу же, входя под гостеприимные своды здания, пришлось наклониться пониже, однако все-таки он едва не касался затылком высокого потолка. Великан ворчал себе под нос, сердясь на людей, которые почти совсем забыли про огир. Голос его погромыхивал, как дальний гром. Половину его речей не понял и Перрин, шагавший впереди Лойала.

В гостинице стоял запах пива и вина, аромат сыра, горечь усталости, а из дальних кухонь долетал дымок поджариваемой баранины. В обеденном холле несколько сидящих за столиками господ так тяжело нависали над своими стаканами, будто мечтали об одном: улечься на скамью да заснуть. В уголке, где стояли бочки, толстенькая служанка наполняла кружку пивом. В другом углу, прислонившись спиной к стене, восседал на высоком табурете сам хозяин гостиницы собственною персоною. Когда новые гости ступили на порог, он поднял свою голову с затуманенным взглядом. Увидел Лойала – и челюсть у него откинулась вниз.

– К нам гости, мастер Харод! – объявил Саймон. – Желают у нас расположиться. Эй, мастер Харод? Этот господин – огир, мастер Харод.

Служанка взглянула на Лойала и уронила грохнувшую об пол кружку. Никто из тружеников, отдыхающих над стаканами, грохота не услышал. Один из них уронил свою голову на стол и захрапел. Лойал смущенно прядал ушами. Суетливо оправляя фартук, мастер Харод медленно сполз с табурета, не отрывая взгляда от Лойала.

– Ну что ж, он, по крайней мере, не Белоплащник, – провозгласил хозяин гостиницы и в тот же миг застыдился собственных слов. – Я хотел сказать вот что: добро пожаловать, благородная леди! Рад видеть вас, господа! Простите, манеры у меня не очень. Жутко устал я, извините, господа. – Затем, вновь охватив Лойала взором, мастер Харод спросил недоверчиво: – Неужели огир?

– Ваш слуга сообщил вам чистую правду, – произнесла Морейн, опережая Лойала, уже раскрывшего вместительную пасть. – Как вы поняли, уважаемый хозяин, нам нужны комнаты на всю мою компанию, чтобы переночевать, и ужин.